Я предлагаю Вашему вниманию статью, затрагивающую тему литературной критики. Ее автор, уже знакомый Вам Павел Тихомиров, размышляет о нравственной стороне взглядов двух поэтов, Анджея Бурсы и Саши Радока, отображенные через их творчество. Насколько это ему удалось - судить Вам. Надеюсь, что сам ход развития мысли автора Вас заинтересует.

В современной литературной критике принято считать, что "вирши - скальпели" польского поэта Анджея Бурсы "вскрывают социальные болезни".

Но вскрывают только трупы, чтобы выяснить причину смерти человека. А живых ведь еще и лечат! Может ли больной со вспоротой (хоть и скальпелем) брюшиной выжить? И имеет ли значения при этом, что скальпель сатирика стерилен?

А может скальпель в очередной раз перепутал человеческую душу с лягушкой, имевшей несчастье попасть в руки Базаровым?

На украинском языке переводы произведений Анджея Бурсы публиковались как минимум дважды: в 60-х годах в "Антологии польской поэзии" (Дмитро Павличко), а в начале 90-х во Львове выходит сборник избранных произведений, подготовленный Володимиром Павливым.
В качестве хирургического инструмента Бурса выбирает подчеркнуто наигранный цинизм, и пытается довести до абсурда то, что считается пошлостью даже у мещан.
Что же произросло из семян "сокрушения моральных кодексов"?
Семян, которые иронизирующий "каскадер литературы" подкинул на грядку, удобренную нигилизмом. Чаяли взрастить Древо Жизни, но что-то не видать его. Макеты Статуи Свободы - налицо, а вот вместо обещанного Древа - сплошной лопух.

Вот так-то! Начали колотить слоников из гипса, и, в конце концов, перебили все фарфоровые сервизы. Теперь приходится лакать из одноразовых корытец. Заодно разрушили стены: кому-то привиделись тюремным забором. Позже разобрались, что "забор" - все-таки стена, но дом после перестройки оказался в аварийном состоянии. К этому времени стало холодно. Ударили морозы, и куда подевалось бунтарство индивидуалистов, которые и не заметили как превратились в заурядных либералов - эгоистов, поскуливающих от "внезапно" ворвавшейся стужи.
Чтобы согреться и не замерзнуть, пришлось им развести костер. В костер полетело все, что только способно гореть: книги, мебель и, наконец, саженцы…
Сгорело все.
А не покажись стены тюремной оградой - все могло бы быть иначе. Вот и думай после всего этого: а так ли уж не прав был император Николай I, изрекший в свое время: "Польза философии не доказана, а вред - возможен"?
Анархист Бурса противопоставлял свободный атом индивидуума государству - организму. Всё бы ничего - да только бунт против "мiра сего" предполагает утверждение в неотмiрном Духе… В противном случае, все заканчивается "одиночкой": карцером, запертым изнутри…
Анджей скончался в 1957 году на 25 году жизни.

Коренной балградец, фотохудожник, Саша Радош, принадлежит к поколению, которое вынуждали выбирать между ложью "общечеловеческих ценностей" и ложью национал-коммунистов. Ложь "общечеловеческих ценностей" доставлялась из-за Океана посредством телевизионных спутников и бомбардировщиков - невидимок, а ложь национал - коммунизма фабриковалась в кабинетах партаппаратчиков, объявивших себя единственной альтернативой глобализации Нового Мирового Порядка.

Будучи довольно известной фигурой среди тех, кто создают произведения искусства (не путать с "богемой" и, тем более, со "звездами"!) у Саши была возможность эмигрировать в Норвегию. Но в силу ряда причин отъезд из Белграда сорвался и Радош ушел во внутреннюю эмиграцию. Казалось, будто весь внешний мир стремительно дробится и осыпается осколками гигантского калейдоскопа. Словно марево спустилось на землю. Лица сыновей и дочерей героев тупели от греха и превращались в морды хамов и подретушированные косметикой физиономии сексуально озабоченных дур…

Когда-то победоносная югославская армия теперь терпит поражение за поражением, а соседи - подобно линчующей толпе - злорадно улюлюкают. А Европа?
Гейзер некогда великой романо-германской культуры стал болотцем, приютившим насекомых и земноводных, потребляющих остатки тепла.

Так Промысел направил Александра Радоша осваивать внутреннее пространство.

В религиозности сербов, прежде всего, поражает совершенно чуждая Русскому Православию фатальность. Отсюда и подчеркнутый стоицизм их воинов, глубоко убежденных в том, что произойдет лишь то, что должно произойти, а посему суетливость - это даже и не проявление трусости, а просто признак пустоголовости.

Мы могли бы пофилософствовать о соотношении реликтного эллинизма и праведического наследия в мироощущении православных сербов, но в данной статье мы не будем затрагивать эту тему. Только отметим, что для балканских культур характерен эдакий "дзен - буддистский" налет, то есть элемент спонтанности внезапно постигаемого Момента Истины. Наверное, все дело в том, что сотни лет сербов окружал неприятель, и скалы таили зачастую самые неожиданные сюрпризы. Это и заставляло сербов относиться к каждому мигу земной жизни как к последнему. Следовательно, само их благородство проистекало не из рыцарского этикета, а из памятования о том, что… судимы будем в том, в чем Он нас застанет…

После того, как Саша Радош вернулся в Белград из Косово, о Норвегии уже никто не вспоминал. К тому же он никогда не снимает на пленку руины разрушенных городов, считая, что для познания зла вовсе необязательно запечатлять в душе человека память о боли. Достаточно построить жизнь человека так, чтоб он впитывал Прекрасное всеми струнами души - тогда просто физически невозможно будет пройти мимо чужой боли. Для этого следует укорениться в Добре и сохранить трезвение. Не трезвость - воздержание от горячительных напитков, а в смысле воздержанности от самообмана. Этот самообман именуют по-разному: в зависимости от ситуации. Иногда -опиумом, а иногда - медитацией, но чаще - игровым отношением к происходящему вокруг, воспринимая всё лишь как сон. Укоренение в Добре и удержание состояния трезвения являются плодами покаяния, кенесиса и преображения. И, когда находишь в себе силы согласиться с тем, что смысл нашей земной жизни исключительно в подвиге стяжания Духа Святаго, то ключ от Врат Смерти совсем не ужасает, а сны перестают быть снами.

Ибо всё станет явью.