Mы представляем вашему вниманию статью Павла Тихомирова. Человека, который видел войну в Сербии "изнутри", своими глазами.
«МОДА НА СЕРБИЮ»... ПОХОЖЕ ПРОШЛА
События, произошедшие на Балканах в течение последнего десятилетия ушедшего
тысячелетия, подстегнули повышенный интерес к истории балканских народов.
О Балканском полуострове в основном пишут как об экзотической части света
и обращают внимание на происходящее там, увы, лишь по поводу тех или иных
кризисов или военных действий.
«Мода на Сербию» привела к повышению спроса на пластинки Зорана Брэговича
и на книги Милорада Павича. В самой Сербии, кстати говоря, к указанным
художникам относятся более сдержанно, нежели за пределами экзотического
полуострова.
Поначалу, безусловно, имела место гордость за державу - дескать «и
наши могут, если захотят». Потом кто-то стал робко указывать на плагиат,
а кто-то на то, что «сербские мотивы» Брэговича представляют собою обработанные
в стиле turbo-folk песни боснийских цыган. А Павича воспринимают всего
лишь как «славянскую экзотику; его помешанность на русской классике, сербском
фольклоре, православной ортодоксии и исламских апокрифах вызывает у западного
читателя такой же интерес, как какие-нибудь занятные австралийские легенды».
Сейчас, когда очередной прилив внимания сменился обычным равнодушием,
отступившая взвесь информационного тумана обнажила контуры того, что при
желании можно разглядеть как нечто символичное. Нечто, являющееся составной
частью целостного взгляда на миропорядок в целом и на ход истории в частности.
Речь идет о двух больших группах населения земного шара, столкнувшихся
в цивилизовационном противостоянии. Цивилизованное противостояние возникает
тогда, когда нечто, жизненно важное для одной культуры становится смертельно
опасным для самого существования другой. Следовательно, события, сопутствующие
этому феномену будут в глазах представителей этих групп оцениваться диаметрально
противоположно.
Предметом цивилизовацинного противостояния на рубеже тысячелетий стало отношение к процессам глобализации. Смысл глобализации заключается в попытке построения всепланетного организма, способного решать задачи соответствующего масштаба.
На первый взгляд эти задачи выглядят как комплекс мер по поддержанию такого правового пространства, которое обеспечило бы бесперебойное функционирование рыночных структур, а также гарантировало бы всепланетную эко-безопасность.
Традиционное мировосприятие усматривает в этих процессах еще кое-что. Дело в том, что религиозная мысль воспринимает саму возможность глобального контроля за поведением людей всего лишь как инструмент духовного порабощения. Причем, если для социального сознания духовное порабощение воспринимается как инструмент для манипуляций (направленных на умаление свободы выбора), то для религиозного сознания духовное порабощение является посягательством на святая святых - на свободу воли.
Человек, лишенный свободы воли, превращается в конечном итоге в «батарейку» для бесов. Вышло так, что ареной противоборства сил глобализации и сил Традиции, стала Югославия. Поскольку «Югославский вопрос» символизирует цивилизовационное противостояние, то вопрос этот стал принципиальным - как для глобалистов, так и для традиционалистов.
***
Предметом цивилизовацинного противостояния на рубеже тысячелетий стало отношение к процессам глобализации. Смысл глобализации заключается в попытке построения всепланетного организма, способного решать задачи соответствующего масштаба.
На первый взгляд эти задачи выглядят как комплекс мер по поддержанию такого правового пространства, которое обеспечило бы бесперебойное функционирование рыночных структур, а также гарантировало бы всепланетную эко-безопасность.
Традиционное мировосприятие усматривает в этих процессах еще кое-что. Дело в том, что религиозная мысль воспринимает саму возможность глобального контроля за поведением людей всего лишь как инструмент духовного порабощения. Причем, если для социального сознания духовное порабощение воспринимается как инструмент для манипуляций (направленных на умаление свободы выбора), то для религиозного сознания духовное порабощение является посягательством на святая святых - на свободу воли.
Человек, лишенный свободы воли, превращается в конечном итоге в «батарейку» для бесов. Вышло так, что ареной противоборства сил глобализации и сил Традиции, стала Югославия. Поскольку «Югославский вопрос» символизирует цивилизовационное противостояние, то вопрос этот стал принципиальным - как для глобалистов, так и для традиционалистов.
Обычно, говоря о Традиции, имеется ввиду либо чисто религиозные, либо
те национальные движения, чья идеология базируется на ту систему верований
о смысле и цели истории, которая содержится в Предании ортодоксального
Православия, консервативного Католицизма или т.н. «Шиитского фундаментализма».
Перечисленные традиции имеют свою внятно проговоренную социальную доктрину
исходя из того, что духовная жизнь человека взаимосвязана с жизнью социальной.
И как раз те изменения в жизненном укладе, которые сопутствуют процессам
глобализации, вызывает устойчивое неприятие всего, что связано с проповедуемым
глобалистами «новом мировом порядке».
Другую группу противников глобализации представляют собою часть эзотерических орденов, но детальный анализ их деятельности выходит за пределы данной статьи.
Вышеперечисленные группы противоборствуют глобализму исходя из религиозной мотивации.
Особняком от диссидентов - традиционнистов находится т.н. «левое движение». Национал - коммунисты и леворадикалы протестуют исходя из соображений политэкономии.
В югославском варианте антиглобалистические силы не только не объединились, но взаимно погасили друг друга. Иначе и быть не могло, ибо у культур, составлявших Югославию не было не только «общей цели», но не было и «общего врага». Собственно о сопротивлении речь и не шла, поскольку спровоцированная гражданская война, свелась к грязным межнациональным конфликтам.***
Другую группу противников глобализации представляют собою часть эзотерических орденов, но детальный анализ их деятельности выходит за пределы данной статьи.
Вышеперечисленные группы противоборствуют глобализму исходя из религиозной мотивации.
Особняком от диссидентов - традиционнистов находится т.н. «левое движение». Национал - коммунисты и леворадикалы протестуют исходя из соображений политэкономии.
В югославском варианте антиглобалистические силы не только не объединились, но взаимно погасили друг друга. Иначе и быть не могло, ибо у культур, составлявших Югославию не было не только «общей цели», но не было и «общего врага». Собственно о сопротивлении речь и не шла, поскольку спровоцированная гражданская война, свелась к грязным межнациональным конфликтам.
Хорватские и боснийские сепаратисты использовали штандарт св. войны
в первой фазе войны, когда Югославия в рамках информационного мифа праворадикального
движения преподносилась как воплощение Мирового Зла. Когда же реальные
глобалисты открыто включились в конфликт, то штандарт св. войны сменился
обычной демократической риторикой.
Словно в насмешку над хорватскими (равно как и над западно-украинскими) националистами, отвоеванные у «масонских империй зла» (речь идет о том, как в праворадикальном мифе воспринимаются СФРЮ и СССР) сепаратистские госформирования, спустя несколько лет после разрушения региональных империй, превращаются в преданных вассалов уже всепланетной империи.
Итак, для хорватов - консервативных католиков - именно Югославия была олицетворением продукта мировой масонерии. А сами сербы - воспринимались как безвольные инструменты сил глобализации, загипнотизированные идеями национал - коммунизма. В Боснии Кукловоды пытались зажечь фитиль джихада и направить ракету фундаментализма против Югославии.
Но для этого конфликт на начальной фазе должен был стать интерпретированным в религиозном контексте. Тогда исламскому миру Югославию репрезентовали как Православную Сербию - страну «неверных», поработившую «правоверных».
Тотального джихада, слава Богу, не получилось. Но сербы очутились в растерянности: «Как же так? Запад не только не помог, но еще и нанес предательский удар...»
И действительно, с точки зрения канонического либерально-рыночного мифа все основные противники Сербии были классическими «пугалами»: хорваты были воплощением нацизма; боснийцы - мусульманского фундаментализма; а косовские албанцы (шиптари) - олицетворявшие бандитизм не только для балканских славян, но также для греков и для итальянцев.
Тем временем разбушевавшаяся война перешла в следующую фазу: сербы преподносились уже не как инструмент масонства (шайтана), но как заурядные «великодержавные шовинисты». И защитить от агрессивного шовинизма могло лишь «мировое сообщество». О том, каким именно «миром» мазано это сообщество хорватские праворадикалы и боснийские фундаменталисты умалчивали.
Нужно было сразить «сербский шовинизм» и цель оправдывала средства. По крайней мере тогда казалось именно так. Ультраправые бойцы священной войны превратились в клоунов либерально-рыночного цирка. Впрочем, цирка кровавого, - типа гладиаторского.
***
Словно в насмешку над хорватскими (равно как и над западно-украинскими) националистами, отвоеванные у «масонских империй зла» (речь идет о том, как в праворадикальном мифе воспринимаются СФРЮ и СССР) сепаратистские госформирования, спустя несколько лет после разрушения региональных империй, превращаются в преданных вассалов уже всепланетной империи.
Итак, для хорватов - консервативных католиков - именно Югославия была олицетворением продукта мировой масонерии. А сами сербы - воспринимались как безвольные инструменты сил глобализации, загипнотизированные идеями национал - коммунизма. В Боснии Кукловоды пытались зажечь фитиль джихада и направить ракету фундаментализма против Югославии.
Но для этого конфликт на начальной фазе должен был стать интерпретированным в религиозном контексте. Тогда исламскому миру Югославию репрезентовали как Православную Сербию - страну «неверных», поработившую «правоверных».
Тотального джихада, слава Богу, не получилось. Но сербы очутились в растерянности: «Как же так? Запад не только не помог, но еще и нанес предательский удар...»
И действительно, с точки зрения канонического либерально-рыночного мифа все основные противники Сербии были классическими «пугалами»: хорваты были воплощением нацизма; боснийцы - мусульманского фундаментализма; а косовские албанцы (шиптари) - олицетворявшие бандитизм не только для балканских славян, но также для греков и для итальянцев.
Тем временем разбушевавшаяся война перешла в следующую фазу: сербы преподносились уже не как инструмент масонства (шайтана), но как заурядные «великодержавные шовинисты». И защитить от агрессивного шовинизма могло лишь «мировое сообщество». О том, каким именно «миром» мазано это сообщество хорватские праворадикалы и боснийские фундаменталисты умалчивали.
Нужно было сразить «сербский шовинизм» и цель оправдывала средства. По крайней мере тогда казалось именно так. Ультраправые бойцы священной войны превратились в клоунов либерально-рыночного цирка. Впрочем, цирка кровавого, - типа гладиаторского.
Гражданская война перешла в фазу информационную, суть которой сводилась
к тому, чтобы разместить участников конфликта на плоской полочке, один
край которой обозначили как «светлое демократическое завтра», а другой
- «мрачное тоталитарное вчера».
Согласно данной шкале именно сербы провозглашались теми, кто не пускает хорватов, боснийских мусульман и косовских шиптарей в «демократическое завтра». Чтобы выпустить узников, нужно не просто отпереть засовы, но и разрушить тюрьму до основания. Ибо зияющий остров «тоталитарной» «национал - коммунистической» «тюрьмы народов» препятствует повсеместному воцарению глобалистических «правил игры». Разве могут быть «хорошими» те, кто не хочет интегрироваться в «цивилизованное общество»? Сам не хочет и других не отпускает. Прямо как «собака на сене»!
Так конфликт был помещен в призму идеологической коньюктуры. Смысл этих рассуждений - подготовка «рациональной» почвы для того, чтобы со временем, наиболее эффективно использовать «эмоциональную» часть информационной бомбы.
Теперь уже идеологи CNN превратили Сербию из «собаки на сене» в «безумца со взрывчаткой», способного подорвать устои «общемирового дома». Параллельно этому, в середине 90-х обкатывалась идея недопущения Холокоста... Суть идеи заключается в том, что именно Равнодушные позволили расистам истреблять других; все это происходило в рамках христианской цивилизации, которая оказалась неспособна воспрепятствовать катастрофе. Следовательно, эта цивилизация в принципе неспособна решать глобальные проблемы.
В качестве альтернативы «Равнодушным, живущим по устоям христианства» рекламировались «Социально-Активные, созидающие новый мировой порядок». А активность свою «ревнители демократии» смогли во время заключительного акта югославской трагедии, когда показательное авиа-избиение проводилось «на ура!»
Всеобщее «одобрям!» стало следствием блестяще проведенной психологической операции, которая теперь уже стала классикой и вошла в анналы под названием «Боснийский медиа блицкриг».
Результатом молниеносной войны стало то, что в сознании телезрителей образ «злой Сербии» занял все полагающие классическому «пугалу» ячейки:
Первое: сербы преподносятся национал - коммунистами и, исходя из этого, не собираются интегрироваться в либерально-рыночное общечеловечество. Следовательно, они не просто обрекают своих подданных на прозябание в недемократическом сообществе, но и создают препону на пути к прогрессу во имя глобализма.
Второе: сербы преподносятся шовинистами, а там, где нацизм - можно ожидать геноцида. Следовательно жертвы войны интерпретируются уже не как жертвы конфликта, но как жертвы геноцида. Нация, способная на геноцид, объявляется преступной нацией, толкающей мир к повторению Холокоста (ставшего уже нарицательным).
Третье: сербы исповедывают ортодоксальное христианство, что делает их малоуправляемыми, ибо приверженность традиционному способу мироощущения приводит к упомянутому выше цивилизовационному противостоянию. Противостоянию группы маргиналов с остальным «цивилизованным миром».
Четвертое: группа маргиналов на просто угрожает другой группе людей, стремящихся в цивилизованное общество, но и имеет собственное госформирование. А это превращает их в серьезную угрозу безопасности.
Изо всего этого телезритель делает простой вывод: сербы плохие, потому что работа психоаналитиков в условиях бастиона неокоммунизма затруднительна. Вместо того, чтобы ходить к психоаналитикам, сербы ходят к попам. Попы плохие, потому что воспитывают не экуменистов, но, напротив, фашистов. Но «фашизм не пройдет!» Потому что Равнодушных больше нет. На смену Равнодушным пришли Социально-Активные «ревнители демократии».
Требования «ревнителей демократии лаконичны»: «Карфаген должен быть разрушен! даешь крестовый поход!»
Именно так - как крестовый поход во имя торжества общечеловеческих ценностей - восприняли телезрители общечеловейника НАТО-вские бомбардировки. Не были они «равнодушными пациентами дисциплинарного санатория». Это наши, «доморощенные демократы» не замечали Сербской Голгофы, а «демократы всамделишние» рукоплескали Клинтону. Который доказал не только свою мужественность, но и решительность.
***
Согласно данной шкале именно сербы провозглашались теми, кто не пускает хорватов, боснийских мусульман и косовских шиптарей в «демократическое завтра». Чтобы выпустить узников, нужно не просто отпереть засовы, но и разрушить тюрьму до основания. Ибо зияющий остров «тоталитарной» «национал - коммунистической» «тюрьмы народов» препятствует повсеместному воцарению глобалистических «правил игры». Разве могут быть «хорошими» те, кто не хочет интегрироваться в «цивилизованное общество»? Сам не хочет и других не отпускает. Прямо как «собака на сене»!
Так конфликт был помещен в призму идеологической коньюктуры. Смысл этих рассуждений - подготовка «рациональной» почвы для того, чтобы со временем, наиболее эффективно использовать «эмоциональную» часть информационной бомбы.
Теперь уже идеологи CNN превратили Сербию из «собаки на сене» в «безумца со взрывчаткой», способного подорвать устои «общемирового дома». Параллельно этому, в середине 90-х обкатывалась идея недопущения Холокоста... Суть идеи заключается в том, что именно Равнодушные позволили расистам истреблять других; все это происходило в рамках христианской цивилизации, которая оказалась неспособна воспрепятствовать катастрофе. Следовательно, эта цивилизация в принципе неспособна решать глобальные проблемы.
В качестве альтернативы «Равнодушным, живущим по устоям христианства» рекламировались «Социально-Активные, созидающие новый мировой порядок». А активность свою «ревнители демократии» смогли во время заключительного акта югославской трагедии, когда показательное авиа-избиение проводилось «на ура!»
Всеобщее «одобрям!» стало следствием блестяще проведенной психологической операции, которая теперь уже стала классикой и вошла в анналы под названием «Боснийский медиа блицкриг».
Результатом молниеносной войны стало то, что в сознании телезрителей образ «злой Сербии» занял все полагающие классическому «пугалу» ячейки:
Первое: сербы преподносятся национал - коммунистами и, исходя из этого, не собираются интегрироваться в либерально-рыночное общечеловечество. Следовательно, они не просто обрекают своих подданных на прозябание в недемократическом сообществе, но и создают препону на пути к прогрессу во имя глобализма.
Второе: сербы преподносятся шовинистами, а там, где нацизм - можно ожидать геноцида. Следовательно жертвы войны интерпретируются уже не как жертвы конфликта, но как жертвы геноцида. Нация, способная на геноцид, объявляется преступной нацией, толкающей мир к повторению Холокоста (ставшего уже нарицательным).
Третье: сербы исповедывают ортодоксальное христианство, что делает их малоуправляемыми, ибо приверженность традиционному способу мироощущения приводит к упомянутому выше цивилизовационному противостоянию. Противостоянию группы маргиналов с остальным «цивилизованным миром».
Четвертое: группа маргиналов на просто угрожает другой группе людей, стремящихся в цивилизованное общество, но и имеет собственное госформирование. А это превращает их в серьезную угрозу безопасности.
Изо всего этого телезритель делает простой вывод: сербы плохие, потому что работа психоаналитиков в условиях бастиона неокоммунизма затруднительна. Вместо того, чтобы ходить к психоаналитикам, сербы ходят к попам. Попы плохие, потому что воспитывают не экуменистов, но, напротив, фашистов. Но «фашизм не пройдет!» Потому что Равнодушных больше нет. На смену Равнодушным пришли Социально-Активные «ревнители демократии».
Требования «ревнителей демократии лаконичны»: «Карфаген должен быть разрушен! даешь крестовый поход!»
Именно так - как крестовый поход во имя торжества общечеловеческих ценностей - восприняли телезрители общечеловейника НАТО-вские бомбардировки. Не были они «равнодушными пациентами дисциплинарного санатория». Это наши, «доморощенные демократы» не замечали Сербской Голгофы, а «демократы всамделишние» рукоплескали Клинтону. Который доказал не только свою мужественность, но и решительность.
Но если демократы сгрудились в «дружбе против», то в лагере антиглобалистов
о единодушии не могло быть и речи.
Прежде, чем Сербия смогла бы декларировать свою борьбу как цивилизовационное противостояние, необходимо было найти свое информационное пространство. Пространство, в рамках которого само понятие «столкновения цивилизаций» имело бы смысл.
К этому времени хорваты и боснийцы-мусульмане уже не преподносили свою антисербскую борьбу в измерении духовном, но декларировали войну как противоборство «великосербскому гегемонизму».
Напротив, телезритель общечеловейника воспринимал Сербию как воплощение Мирового Зла, а саму борьбу против Югославии считал вполне «священной». По крайней мере для телезрителя цивилизовационное противостояние было налицо.
Теперь уже и сербам нужно было найти свою информационную нишу - определить статус этой войны. Против кого сражаются сербы? Во имя какой идеи?
Война, шедшая дотоле под лозунгом «собирания своих земель» должна была получить более веский девиз - ибо противоборство зашло слишком далеко.
В тот момент, когда НАТО вмешалось в гражданскую войну в Боснии, мусульмане сменили знамя джихада. Ибо этот лозунг был нежелательным для создания позитива в рамках мифа от CNN. Требования мусульман Боснии стали более скромными - «интеграция в общеевропейский дом».
Тогда-то сербы и сменили лозунг «собирания земель» на знамя противоборства новому мировому порядку. Сербия стала олицетворением сопротивления процессам глобализации. По силам ли был ей этот крест?
***
Прежде, чем Сербия смогла бы декларировать свою борьбу как цивилизовационное противостояние, необходимо было найти свое информационное пространство. Пространство, в рамках которого само понятие «столкновения цивилизаций» имело бы смысл.
К этому времени хорваты и боснийцы-мусульмане уже не преподносили свою антисербскую борьбу в измерении духовном, но декларировали войну как противоборство «великосербскому гегемонизму».
Напротив, телезритель общечеловейника воспринимал Сербию как воплощение Мирового Зла, а саму борьбу против Югославии считал вполне «священной». По крайней мере для телезрителя цивилизовационное противостояние было налицо.
Теперь уже и сербам нужно было найти свою информационную нишу - определить статус этой войны. Против кого сражаются сербы? Во имя какой идеи?
Война, шедшая дотоле под лозунгом «собирания своих земель» должна была получить более веский девиз - ибо противоборство зашло слишком далеко.
В тот момент, когда НАТО вмешалось в гражданскую войну в Боснии, мусульмане сменили знамя джихада. Ибо этот лозунг был нежелательным для создания позитива в рамках мифа от CNN. Требования мусульман Боснии стали более скромными - «интеграция в общеевропейский дом».
Тогда-то сербы и сменили лозунг «собирания земель» на знамя противоборства новому мировому порядку. Сербия стала олицетворением сопротивления процессам глобализации. По силам ли был ей этот крест?
Так сербы, сами того не желая, оказались не передовом крае столкновения
цивилизаций. Коль так, то необходимо было определить критерий того, кто
будет НАШИМ.
Необходимо было определиться: кто же противостоит глобалистам - силы Традиционалистов; силы пан-славянства; Православная ойкумена; или же «левое движение»?
Первые две категории отметались - после братоубийственной войны в Боснии, где все три противоборствующие стороны были славянами, о пан-славянстве говорить вслух было просто неприлично. Тем более, что лозунги «братства-единства» четко ассоциировались с Югославией, которая для хорватов и для боснийских мусульман ассоциировалась с врагом.
Неюгославское славянство никогда не было единым даже принудительно. Болгары никогда не пойдут на серьезные политические всеславянские акции, ибо антипатия к Сербии для болгарина конкретнее абстрактной идеи. А о каком пан-славянизме к примеру Польши может идти речь, если поляки всегда были сориентированы на запад и именно запад является для Польши гарантом самого существования. А своих восточных соседей поляки либо ненавидят (Россия), либо презирают (Украина). Ни Болгария, ни Польша, ни Украина против глобальной империи не попрут. А и во имя чего? Как говорят албанцы: «Там, где сабля - там и вера!»
После Боснии нельзя стало всерьез говорить не только о «братстве-единстве», но и о «фронте Традиции». Ни Россия, ни Китай на противополюса тогда - в середине 90-х не тянули, а «Арабский мир» прекрасно встроился в глобальный порядок. Исламские экстремисты выполняли роль «региональных пугал», призванных оправдать само существование блока НАТО, и, тем самым, легитимизировать претензии на всепланетную гегемонию США - как гаранта «мира во всем мире».
Само движение Неприсоединившихся-2, о котором грезили интеллектуалы-традиционнисты так и осталось утопией-погремушкой.
Впрочем, порою эта погремушка превращалась в кайло каменщика. Наглядным примером может служить Украина, ставшая из борца против «региональной масонской империи» верноподданным инструментом «империи глобальной».
О каком движении неприсоединившихся может идти речь, если разрушенные в ходе войны минареты Боснии и Косова преподносились как «информационные ресурсы», способные вызвать радиоуправляемый джихад?
Между тем, югославский конфликт после успешно проведенной информационной кампании стал обретать открыто антиправославный дух. Логично было бы перенести противостояние в измерение эсхатологии, да только где отыщешь православное воинство?
Попытка перенести религиозный по своей сути конфликт (именно в этом суть цивилизовационного противостояния) в нерелигиозное русло, как известно, ни к чему ни привела.
***
Необходимо было определиться: кто же противостоит глобалистам - силы Традиционалистов; силы пан-славянства; Православная ойкумена; или же «левое движение»?
Первые две категории отметались - после братоубийственной войны в Боснии, где все три противоборствующие стороны были славянами, о пан-славянстве говорить вслух было просто неприлично. Тем более, что лозунги «братства-единства» четко ассоциировались с Югославией, которая для хорватов и для боснийских мусульман ассоциировалась с врагом.
Неюгославское славянство никогда не было единым даже принудительно. Болгары никогда не пойдут на серьезные политические всеславянские акции, ибо антипатия к Сербии для болгарина конкретнее абстрактной идеи. А о каком пан-славянизме к примеру Польши может идти речь, если поляки всегда были сориентированы на запад и именно запад является для Польши гарантом самого существования. А своих восточных соседей поляки либо ненавидят (Россия), либо презирают (Украина). Ни Болгария, ни Польша, ни Украина против глобальной империи не попрут. А и во имя чего? Как говорят албанцы: «Там, где сабля - там и вера!»
После Боснии нельзя стало всерьез говорить не только о «братстве-единстве», но и о «фронте Традиции». Ни Россия, ни Китай на противополюса тогда - в середине 90-х не тянули, а «Арабский мир» прекрасно встроился в глобальный порядок. Исламские экстремисты выполняли роль «региональных пугал», призванных оправдать само существование блока НАТО, и, тем самым, легитимизировать претензии на всепланетную гегемонию США - как гаранта «мира во всем мире».
Само движение Неприсоединившихся-2, о котором грезили интеллектуалы-традиционнисты так и осталось утопией-погремушкой.
Впрочем, порою эта погремушка превращалась в кайло каменщика. Наглядным примером может служить Украина, ставшая из борца против «региональной масонской империи» верноподданным инструментом «империи глобальной».
О каком движении неприсоединившихся может идти речь, если разрушенные в ходе войны минареты Боснии и Косова преподносились как «информационные ресурсы», способные вызвать радиоуправляемый джихад?
Между тем, югославский конфликт после успешно проведенной информационной кампании стал обретать открыто антиправославный дух. Логично было бы перенести противостояние в измерение эсхатологии, да только где отыщешь православное воинство?
Попытка перенести религиозный по своей сути конфликт (именно в этом суть цивилизовационного противостояния) в нерелигиозное русло, как известно, ни к чему ни привела.
Мера слова определяется не тем, что сказано, а тем, что услышано.
Чтобы слово услышали, надобно, чтоб слушающие были готовы услышать. Однако люди, мыслящие категориями политэкономии малоспособны к восприятию сути цивилизовационного противостояния. Не было не только аудитории, но и трибуны. Информационная компания была безоговорочно проиграна еще и из-за того, что тиражи традиционных и собственно православных изданий в России (на фоне своры трехмиллионных еженедельников) стали «притчей во языцех».
Распорядители российских дем. СМИ также были в некоторой растерянности: «Как преподнести конфликт?». Необходимо было изобрести искусственное информационное пространство. В начале синтезировали убеждения (отношение к происходящему), а затем заставили телезрителей отождествить свои убеждения с предложенными. Клише либерально-рыночного мифа не подходило. Если в украинском информационном пространстве достаточно было простого умолчания, то для россиян изобрели миф, который в наиболее законченном виде представлен книгой, выпущенной издательством «Вече» в серии «Военные тайны ХХ века». Книга называется «Пороховой погреб Европы»(?)
Надо отдать должное авторам, материал подобран и проработан достаточно скрупулезно и явной фактологической лжи нет. Но мы-то с вами помним о том, что человек редко запоминает факты. Не запоминает, потому что не понимает. Человек запоминает свои впечатления.
Группа авторов предлагает взглянуть на балканскую проблему примерно так: «А ведь именно хорваты со словенцами изо всех юго - славян самые что ни на есть панславянские! И коли уж говорить о православных братишках, так это же черногорцы. Зато с сербами надо еще разобраться...» Образ Сербии, изображенный в этом тенденциозном труде, по меткому выражению молодого историка, Пилипчука, вызывает впечатление «драчливого малыша, который время от времени обижает своих соседей по песочнице и отбирает у них совочки и ведерца. Зареванные малыши зовут старших братьев, которые лупят расхулиганившихся сербов. Теперь уже рыдают сербы и зовут старшего брата, Руса, который бросает все и бежит на подмогу. Пока большие выясняют отношения, малыши мирятся и вместе начинают поедать мороженое, принесенное одним из старших братьев. В результате брат-Рус оказывается в дураках...»
Но чаще попадаются модели, которые вообще не выдерживают никакой критики - ибо критиковать можно лишь целостную логическую конструкцию, подлежащую анализу. А как можно анализировать декларации, сфабрикованные из лозунгов типа: «Антифашистское движение хорватов» или - то же самое, но уже «...албанцев».
Если речь идет о массовом антифашистском движении, то это значит, что крупная группа людей противоборствует фашистскому режиму. Но для албанца олицетворением фашизма были итальянцы, а воплощением фашистского порядка была построенная под итальянским протекторатом Великая Албания, включающая территории долин Косова Поля, Метохии и западной Македонии. Именно итальянские фашисты подарили шиптарям то, о чем их (шиптарей) научили мечтать еще в начале века. Тогда Османская империя рушилась и Внешним силам необходимо было иметь на Балканах государство, могущее стать точкой опоры в регионе. И вот фашисты подарили Албании земли, бывшие до того территорией поверженного Королевства Южных Славян. Не глупо ли после этого говорить об «антифашистском движении албанцев»? Молчу о дивизии СС «Скендербег», состоявшей из косовских шиптарей.
Не менее анекдотично звучит словосочетание «антифашистское движение хорватов». Независимая держава Хорватская, как известно, была самым преданным союзником Гитлера, а фашистское движение усташей пользовалось всехорватской поддержкой - ибо именно усташи Анте Павелича ассоциировались с освобождением от постылой Югославии и национальным державо - строительством.
Наиболее распространенный миф звучит так: «Османское иго, изолировавшее балканские народы от европейской цивилизации, оказало на них глубокое воздействие. Турецкие завоеватели уравняли в бесправии все национальности и держали их в оцепенении столетиями...»
Очевидно, что для того, чтобы «держать в оцепенении» «все народы», да еще и на протяжении «столетий», необходимо было иметь изрядный контингент. Гораздо проще (и благоразумнее) было уже на месте найти тех, на кого бы можно было положиться в деле управления территориями. В чужеродной среде (в смысле - иноэтнической) можно опираться либо на некий класс, либо на представителей какого то вероисповедания.
Османы поступили совершенно логично: из числа боснийских сербов, которые всем своим компактным миром приняли ислам, сформировали класс государевых людей - сословие администраторов и воинов. Босния - наиболее удаленная от центра Османского государства местность в Европе.
Османская Идея заключалась в распространении законов Шариата, поэтому совершенно логичным было то, что стержнем государства стал ислам. Социальная жизнь была проекцией религиозной, поэтому неравноправие религиозное приводило к неравноправию социальному.
Житель Балкан, переходящий в ислам, перепрыгивал в качественно иное социальное положение. О каком же «уравнивании в бесправии» может идти речь?
Кроме прочего, в указанном тезисе поражает устойчивый евроцентризм: «иго, изолировавшее... от европейской цивилизации»...
И впрямь, нынешние европейцы пользуются материальными благами несравненно более высокого уровня, нежели другие народы планеты. Но разве так было всегда? Проекция нынешнего состояния на прошлое является одной из форм антиисторизма - очень опасной формы мышления.
Вспомним, что представляла собою Европа в XIV-XV веках?
Разве на пустом месте возникла в Боснии Антицерковь богомилов? Напомню, что суть богомильства заключается в радикальном нигилизме: весь мир - есть зло и все чувственное является порождением сатаны. Религиозное мышление, в отличие от нигилистического, признает, что мир находится во власти зла, но злом сам по себе не является; не все чувства чисты - ибо природа человеческая повреждена грехопадением, но отрицание чувств как таковых называется не бесстрастием, но апатией.
И, если для богомилов - нигилистов желанным состоянием души было выпестование безразличия к жизни, то несложно догадаться, что «европейская цивилизация» XV века вряд ли была столь уж привлекательной. Феодальные распри, противостояние православия римо-католицизму, наконец, Великая Чума - все это мало способствовало оптимизму по поводу жизни земной в целом и по поводу европейской цивилизации в частности.
Ислам принес в долины Боснии порядок и ясное представление о цели и смысле жизни. Кроме того, ислам дал боснийцам и шиптарям власть. Как же можно после этого говорить об «уравнивании в бесправии» и «оцепенении»?
Актуальным для сегодняшнего дня является пример антиисторического мышления, когда нынешняя демографическая ситуация, сложившаяся на Косово и Метохии, проецируется в глубину веков. Из того, что на данный момент шиптари являются безусловным большинством, идеологи предлагают сделать вывод о том, что так было всегда; следовательно, претензии сербов являются образцом агрессивного великодержавного мышления; следовательно - НАТО совершило благое дело: водворен не только «мир», но и «справедливость». После всех этих построений несложно уже всю информационную конструкцию поместить в стандартный либерально-рыночный миф.
Итогом информационной компании станет то, что еще одну группу людей заставят смотреть на мир через призму CNN. Через призму, сконструированную идеологами нового мирового порядка. А для расшифрования смыслов преподнесут хазарский словарь.
Жертва сербского народа, невольно ставшего жертвой цивилизовационного противостояния и разбудившего нас от гипноза, потеряет всякий смысл. А «мода на Сербию» закончится экзотической книжкой Милорада Павича.
на первую страницу
назад
гостевая книга
Чтобы слово услышали, надобно, чтоб слушающие были готовы услышать. Однако люди, мыслящие категориями политэкономии малоспособны к восприятию сути цивилизовационного противостояния. Не было не только аудитории, но и трибуны. Информационная компания была безоговорочно проиграна еще и из-за того, что тиражи традиционных и собственно православных изданий в России (на фоне своры трехмиллионных еженедельников) стали «притчей во языцех».
Распорядители российских дем. СМИ также были в некоторой растерянности: «Как преподнести конфликт?». Необходимо было изобрести искусственное информационное пространство. В начале синтезировали убеждения (отношение к происходящему), а затем заставили телезрителей отождествить свои убеждения с предложенными. Клише либерально-рыночного мифа не подходило. Если в украинском информационном пространстве достаточно было простого умолчания, то для россиян изобрели миф, который в наиболее законченном виде представлен книгой, выпущенной издательством «Вече» в серии «Военные тайны ХХ века». Книга называется «Пороховой погреб Европы»(?)
Надо отдать должное авторам, материал подобран и проработан достаточно скрупулезно и явной фактологической лжи нет. Но мы-то с вами помним о том, что человек редко запоминает факты. Не запоминает, потому что не понимает. Человек запоминает свои впечатления.
Группа авторов предлагает взглянуть на балканскую проблему примерно так: «А ведь именно хорваты со словенцами изо всех юго - славян самые что ни на есть панславянские! И коли уж говорить о православных братишках, так это же черногорцы. Зато с сербами надо еще разобраться...» Образ Сербии, изображенный в этом тенденциозном труде, по меткому выражению молодого историка, Пилипчука, вызывает впечатление «драчливого малыша, который время от времени обижает своих соседей по песочнице и отбирает у них совочки и ведерца. Зареванные малыши зовут старших братьев, которые лупят расхулиганившихся сербов. Теперь уже рыдают сербы и зовут старшего брата, Руса, который бросает все и бежит на подмогу. Пока большие выясняют отношения, малыши мирятся и вместе начинают поедать мороженое, принесенное одним из старших братьев. В результате брат-Рус оказывается в дураках...»
Но чаще попадаются модели, которые вообще не выдерживают никакой критики - ибо критиковать можно лишь целостную логическую конструкцию, подлежащую анализу. А как можно анализировать декларации, сфабрикованные из лозунгов типа: «Антифашистское движение хорватов» или - то же самое, но уже «...албанцев».
Если речь идет о массовом антифашистском движении, то это значит, что крупная группа людей противоборствует фашистскому режиму. Но для албанца олицетворением фашизма были итальянцы, а воплощением фашистского порядка была построенная под итальянским протекторатом Великая Албания, включающая территории долин Косова Поля, Метохии и западной Македонии. Именно итальянские фашисты подарили шиптарям то, о чем их (шиптарей) научили мечтать еще в начале века. Тогда Османская империя рушилась и Внешним силам необходимо было иметь на Балканах государство, могущее стать точкой опоры в регионе. И вот фашисты подарили Албании земли, бывшие до того территорией поверженного Королевства Южных Славян. Не глупо ли после этого говорить об «антифашистском движении албанцев»? Молчу о дивизии СС «Скендербег», состоявшей из косовских шиптарей.
Не менее анекдотично звучит словосочетание «антифашистское движение хорватов». Независимая держава Хорватская, как известно, была самым преданным союзником Гитлера, а фашистское движение усташей пользовалось всехорватской поддержкой - ибо именно усташи Анте Павелича ассоциировались с освобождением от постылой Югославии и национальным державо - строительством.
Наиболее распространенный миф звучит так: «Османское иго, изолировавшее балканские народы от европейской цивилизации, оказало на них глубокое воздействие. Турецкие завоеватели уравняли в бесправии все национальности и держали их в оцепенении столетиями...»
Очевидно, что для того, чтобы «держать в оцепенении» «все народы», да еще и на протяжении «столетий», необходимо было иметь изрядный контингент. Гораздо проще (и благоразумнее) было уже на месте найти тех, на кого бы можно было положиться в деле управления территориями. В чужеродной среде (в смысле - иноэтнической) можно опираться либо на некий класс, либо на представителей какого то вероисповедания.
Османы поступили совершенно логично: из числа боснийских сербов, которые всем своим компактным миром приняли ислам, сформировали класс государевых людей - сословие администраторов и воинов. Босния - наиболее удаленная от центра Османского государства местность в Европе.
Османская Идея заключалась в распространении законов Шариата, поэтому совершенно логичным было то, что стержнем государства стал ислам. Социальная жизнь была проекцией религиозной, поэтому неравноправие религиозное приводило к неравноправию социальному.
Житель Балкан, переходящий в ислам, перепрыгивал в качественно иное социальное положение. О каком же «уравнивании в бесправии» может идти речь?
Кроме прочего, в указанном тезисе поражает устойчивый евроцентризм: «иго, изолировавшее... от европейской цивилизации»...
И впрямь, нынешние европейцы пользуются материальными благами несравненно более высокого уровня, нежели другие народы планеты. Но разве так было всегда? Проекция нынешнего состояния на прошлое является одной из форм антиисторизма - очень опасной формы мышления.
Вспомним, что представляла собою Европа в XIV-XV веках?
Разве на пустом месте возникла в Боснии Антицерковь богомилов? Напомню, что суть богомильства заключается в радикальном нигилизме: весь мир - есть зло и все чувственное является порождением сатаны. Религиозное мышление, в отличие от нигилистического, признает, что мир находится во власти зла, но злом сам по себе не является; не все чувства чисты - ибо природа человеческая повреждена грехопадением, но отрицание чувств как таковых называется не бесстрастием, но апатией.
И, если для богомилов - нигилистов желанным состоянием души было выпестование безразличия к жизни, то несложно догадаться, что «европейская цивилизация» XV века вряд ли была столь уж привлекательной. Феодальные распри, противостояние православия римо-католицизму, наконец, Великая Чума - все это мало способствовало оптимизму по поводу жизни земной в целом и по поводу европейской цивилизации в частности.
Ислам принес в долины Боснии порядок и ясное представление о цели и смысле жизни. Кроме того, ислам дал боснийцам и шиптарям власть. Как же можно после этого говорить об «уравнивании в бесправии» и «оцепенении»?
Актуальным для сегодняшнего дня является пример антиисторического мышления, когда нынешняя демографическая ситуация, сложившаяся на Косово и Метохии, проецируется в глубину веков. Из того, что на данный момент шиптари являются безусловным большинством, идеологи предлагают сделать вывод о том, что так было всегда; следовательно, претензии сербов являются образцом агрессивного великодержавного мышления; следовательно - НАТО совершило благое дело: водворен не только «мир», но и «справедливость». После всех этих построений несложно уже всю информационную конструкцию поместить в стандартный либерально-рыночный миф.
Итогом информационной компании станет то, что еще одну группу людей заставят смотреть на мир через призму CNN. Через призму, сконструированную идеологами нового мирового порядка. А для расшифрования смыслов преподнесут хазарский словарь.
Жертва сербского народа, невольно ставшего жертвой цивилизовационного противостояния и разбудившего нас от гипноза, потеряет всякий смысл. А «мода на Сербию» закончится экзотической книжкой Милорада Павича.
|
|