По тропе, едва заметной средь могил,
Я иду, печалию глаза завесив.
Был любим и в одночасье стал не мил:
Потому-то я, воистину, невесел.
Вот часовни вижу купол золотой:
В этот ранний час здесь тихо и пустынно.
Помолюсь хозяйке – душу на постой
Попрошу принять. Она спокойно, чинно
Просьбу эту, бровью двинув, отвела,
Головою укоризненно качая:
«Не спеши. Твоя любовь не отцвела –
налилась она кистями Иван-чая».
Я склонил колени перед ней, святой
И внимал словам её простым и чистым;
Небо белою, хрустящей берестой
Развернулось по-над образом Пречистой.
И молился жарко, и вернуть просил,
И шептал я имя женщины любимой –
Изнемог я без неё, лишился сил,
И один я на земле необозримой.
«Не гневи Отца-создателя, родной, -
и коснулась лёгкая ладонь прохладой,-
не один ты, нет, твоя любовь с тобой.
Всё вернётся сладостной наградой».
2001, С-Пб